Пенежко Г.И. ("Записки советского офицера")
. . .
Через одну-две минуты немецкие танки, лязгая гусеницами и жалобно подвывая моторами, перевалили через насыпь и свернули налево — к дороге на Вербу. В тот же миг на шоссе тяжело ухнул одиночный выстрел танка Т-34 , а в наушниках раздался ликующий голос подполковника Волкова:
— Круши их, товарищи! Давите гадов, мои дорогие! .. В радости я так громко прокричал команду, что когда немецкие танки вдруг почему-то остановились, мне показалось, что они остановились оттого, что услышали мой голос. Я чуть поправил горизонтальную наводку и, выстрелив, крикнул:
— Не разевай рот, проходимец!
— А то ворона влетит, — добавил Никитин, послав в пушку второй снаряд.
Кругом меня загрохотали выстрелы, и я увидел, как оба танка заискрились. — Готово! Оба! — смеясь, докладывает Никитин и открывает люк.
В наушники слышу раздельную, по складам, команду Волкова: «Трофим! Трофим! («Третью роту вызывает», — догадываюсь). Обходи село слева. Жми на всю железку. Давай бери следующую деревню Птыча! Чёрт глухой! Птыча — следующая деревня, атакуй!»
Вызываю Волкова и докладываю, что дозор уничтожен, продолжаю разведку на Вербу.
— Разведчик! — кричит он мне в ответ. — Не присматривайся и не вынюхивай — поздно, а крой в атаку на Вербу, прорывайся вперёд на Дубно! Слышишь? Несись архангелом впереди и наводи порядок на шоссе. Лети, дорогой, лети!
С высотки, из-за которой появились немецкие танки, теперь, рассыпавшись цепью, летят наши БТ и Т-34 . Они как бы пережёвывают немецкую колонну. Позади них шоссе совершенно чистое — немецкие автомашины и танки сброшены с дороги, разбитые, они дымятся в поле, некоторые, пытавшиеся спастись, увязли в болотистом лугу. Очищая шоссе, танки Волкова уходят за село Смолярна, только одна их длинная цепочка, обстреляв голову немецкой колонны, вильнула через гребень, ушла в обход, на село Птыча.
В наушниках слышу голос Попеля:
— Волков, вижу тебя! Вижу работу. Молодец! Тебе никто не скажет, что даром ел хлеб. Не останавливайся! На Дубно! Посылаю на помощь Мазаева.
Повернув на восток, к Вербе, мы подошли к этому селу полем в развёрнутом строе. Наших там ещё не было. Немецкие автомашины, стремившиеся вырваться из села на полевую дорогу, в панике запрудили улицу. Когда наши танки, внезапно появившись, открыли огонь и влево, по шоссе, и прямо, вдоль улицы, немцы, бросая машины, кинулись из села в ивняк, растущий по краю болота.
Мы с трудом пробились через заставленную машинами улицу и вышли на полевую дорогу, ведущую к селу Птыча.
Рота, посланная Волковым в обход, была уже в этом селе, о чём нам дала знать доносившаяся оттуда стрельба, в которой господствовали солидные нотки наших Т-34 . Нельзя было не залюбоваться этими всеобщими любимцами танкистов. Высыпав из-за последнего редкого ряда домиков Птычи и вытянувшись клином, они промчались в одном строю с БТ на угол леса, наперерез колонне немцев, раздувшейся на шоссе, как туго перетянутая вена. Я дал команду — двигаясь вдоль железной дороги на Турковичи, обогнать атакующих, и Гадючка, только и ждавший этого, развил такую скорость, что наши танки, пролетая село, успели сделать всего по три-четыре выстрела.
. . .
конец июня 1941 г.
