Пенежко Г.И. ("Записки советского офицера")

. . .

По земле от села снова прошёл глухой гул. Мы замерли, увидев показавшиеся из садов Ситно уродливые чудовищные машины ярко-жёлтой, тигровой раскраски. Они медленно катились в нашу сторону, сверкая языками выстрелов.

— Я таких ещё не видал, — говорит Никитин. Немцы движутся линией. Всматриваюсь в бинокль в ближайший левофланговый танк, вырвавшийся далеко вперёд. Его контур что-то напоминает мне. Но что?

— «Рейнметалл»! — выкрикнул я, вспомнив фотографию немецкого тяжёлого танка, которую видел в альбоме училища, и скороговоркой выпалил: — Тяжёлый, пушка семьдесят пять, прямой выстрел восемьсот, броня сорок...

— Товарищ командир, чего мы стоим и дожидаемся, як вол обуха? — спрашивает, высунувшись из люка, Гадючка.

С досады, не ожидая команды, он резко рванул затвор пушки.

— Бронебойными заряжай! — машинально скомандовал я.

— Есть! — с сердцем ответил Никитин и, дослав снаряд, захлопнул затвор.

«Нет, — подумал я, вспомнив, что везу пакет, — тут не воевать, а удирать надо».

— Заводи! — кричу Гадючке.

Хорошо бы кустами пробраться до высоты, чтобы прикрыться её гребнем. До него всего пятьдесят метров. Смотрю сквозь редкие кусты, как бы лучше проскочить под носом у немцев, и не верю своим глазам. От угла леса, откуда ранее выскочили БТ , сейчас мчится, сверкая выстрелами, стройная цепочка КВ . Ближний к нам танк идёт прямо на высоту. Его пушка, торчащая из огромной башни, развёрнута в мою сторону. Стоит мне сдвинуться с места по намеченному маршруту, как KB , увидев мой танк, идущий со стороны противника, несомненно, ударит по нему пятидесятикилограммовой чушкой — от нас и мокрого места не останется.

Но фланговый немец тоже приближается к высоте. Его курс лежит мимо меня. Вот сейчас он заметит в кустах мой танк — и тогда тоже жди снаряда. Что могу я поделать с его лобовой броней, имея 45-миллиметровую пушку?

Свой или чужой — нам конец!

Как загипнотизированный, смотрю на зияющее дуло пушки приближающегося КВ . Сверху, на его башне, полупригнувшись, сидит на четвереньках маленький головастый танкист. Опираясь на антенну рукой, он то быстро выпрямляется, смотря куда-то через меня, то пригибается вновь.

Видно, почуяв недоброе, из башни вынырнул Никитин.

— Вот это довбня! — воскликнул он, увидев идущий на нас КВ.

Гадючка завёл мотор. Пыхнув дымом, он взревел так громко, как, кажется, я никогда ещё не слыхал.

— Глуши! — закричал я.

Никитин нырнул вниз, и мотор заглох. Но было уже поздно. Поравнявшийся с нами немецкий танк заметил дым мотора и шевельнул в нашу сторону пушкой.

— Приготовься! Огонь! — бросил я Никитину и, нырнув в башню, прильнул к прицелу.

В прицеле надвигалась ребристая громада. Её башня, поворачиваясь, нащупывала меня своей пушкой. Надеюсь опередить, навожу перекрестие на башню.

— Есть! — ободряю себя и, держа на прицеле башню, нажимаю педаль спуска.

Раздаётся гром выстрела. В поле зрения телескопического прицела вместо башни танка клубится облако дыма.

«Что за наваждение? Куда же девался танк? — думаю я. — Не провалился же он сквозь землю!.. И почему так туга педаль? Кажется, я не почувствовал спуска». Гляжу под ноги — о, ужас! Под педалью спуска — гильза снаряда, и моя нога давит педалью на донышко гильзы. До спуска не дожал, значит и не стрелял, значит... Но почему немец не стреляет?

Выглядываю из люка. Прямо передо мною, на том месте, где я видел немецкий танк, валяются исковерканные листы брони и дымится чёрное пятно. Позади спокойно разворачивается вправо башня нашего КВ . Вот, оказывается, кто стрелял! Да, попади он в мою БТ , и следа бы не осталось от нас на земле.

Над лавиной немецких полосатых чудовищ то тут, то там взвивается струйками, подымается клубами дым.

Из люка на меня с недоумением смотрит Никитин. Он ещё не понял, почему я не стрелял. «Приедем, — думаю я, — скажу ему, к чему может привести валяющаяся под ногами стреляная гильза снаряда».

Фланговый KB всё ещё не замечает нас. Он занят очередным немцем. Выстрел, взрыв — и слетает башня немецкого танка, разваливаются борта.

Полуоглушённые выстрелами своего спасителя, мы с Никитиным показываем друг другу большой палец и смеемся от нахлынувшей радости.

Непомерно большая голова маленького танкиста появляется над башней. Из-за гребня высоты раздаётся выстрел. Башня смельчака брызжет снопом искр, а снаряд рикошетом фырчит над нашими головами. Маленький танкист ныряет внутрь башни. Снова выстрел — и разваливается ещё один немецкий тяжёлый танк.

«Что же, картонные они, что ли?» — думаю я. Ну, теперь можно без опаски подойти к KB и спросить стоящего на башне командира, не переместился ли штаб корпуса. Бегу к нему. Маленький танкист указывает на KB , идущие развёрнутым строем по шоссе.

Мчимся туда. Жалкие остатки «рейнметаллов» в панике бегут к селу Ситно.

. . .

конец июня 1941 г.