Аземша А.А. ("Последняя высота: Записки офицера")

. . .

Я полагал, что где-то впереди нам удастся соединиться с остальной частью батальона, от которой нас отделяла глубокая лощина. Лощины тянулись справа и слева. Рота оказалась обособленной.

Цепь то и дело наталкивалась на группы румынских солдат. Они жались друг к другу и глазами, полными ужаса, смотрели на наши настороженные автоматы. Я видел, как один румын, стоя на коленях, подняв руки кверху, молился богу.

— Нува темец — не бойтесь! — слышал я голоса своих бойцов, среди которых было немало молдаван.

Чем больше мы продвигались вперед, тем больше увеличивалась толпа пленных. Отовсюду из кукурузы приводили все новые группы безоружных румынских солдат.

Оружие? — У них нет оружия, оно брошено в траншеях.

Офицеры? — Они сбежали.

Пленные тормозили движение. Нужно было что-то предпринимать. Кукуруза окончилась. Впереди, на высотках, виднелись заграждения второй линии обороны.

По моему распоряжению толпу пленных остановили, выстроили по четыре. Двести тридцать четыре человека. Рослые, здоровые парни и мужчины.

Нужно было успокоить пленных. Я обратился к ним с речью. Переводил рядовой Маковей, молдованин.

Я говорил, что у нас нет никаких враждебных чувств к румынам, что виновниками участия Румынии в войне на стороне гитлеровской Германии мы считаем продажных румынских правителей. Мы пришли в Румынию не для того, чтобы мстить, и надеемся, что сами румыны наведут порядок у себя дома. Но война есть война, и поэтому, ради безопасности самих румынских солдат, я должен сопроводить их в тыл.

В заключение я высказал мысль, что хорошо было бы, если бы колонну возглавил румынский офицер.

Пленные задвигались, и вперед вышел благообразный солдат в мешковатом обмундировании.

— Домнули капитан. Домнули капитан, — пронеслось по шеренгам.

— Господин капитан? — спросил я, догадываясь, что капитан счел благоразумным переодеться в солдатское обмундирование. Капитан утвердительно кивнул головой и оживленно заговорил.

— Командир стрелкового батальона, — торопился переводить Маковей, — говорит, что он решил прекратить сопротивление и сохранить жизни солдат. Капитан согласен взять на себя ответственность за сопровождение колонны в тыл русских войск, но просит дать хотя бы одного автоматчика на случай объяснений с русскими.

Капитан с любопытством взглянул на столпившихся русских солдат.

Нет, они не были похожи на лейб-гвардейцев. Преобладали пожилые усачи в линялых замусоленных пилотках, в затасканном и обесцвеченном обмундировании. Но вместе с тем было в них нечто устрашающее: решительность, готовность к действию, чувство достоинства.

. . .

1944г