Егоров А.В. ("С верой в победу (Записки командира танкового полка)")

. . .

Вдруг наше внимание привлек танк, наступавший на правом фланге батальона. Заметив вражескую самоходную пушку, он быстро двинулся на сближение с ней. Фашисты первыми открыли огонь, но экипаж нашей тридцатьчетверки удачно сманеврировал и, сделав короткую остановку, выпустил ответный снаряд. Немецкая самоходка тут же вспыхнула. Тридцатьчетверка круто развернулась, нырнула в кустарник и скрылась из поля зрения. До нас донеслись лишь звуки орудийных выстрелов. «Напоролась на противотанковую батарею», — мелькнула у меня догадка. Тут же направляю на этот участок находившийся в моем резерве взвод КВ. Может, именно здесь, думалось мне, уничтожив батарею врага, нам удастся развить успех и ворваться в Лычково.

Но обстановка не благоприятствовала и на этот раз. Когда батальоны, отбив контратаку танков и пехоты неприятеля, стали теснить их и приближаться к Лычкову, немцы быстро выдвинули на восточную окраину села артиллерийские батареи и встретили наши танки ураганным огнем. Роты были вынуждены отойти. Не удалось это только одной тридцатьчетверке, той самой, которая вырвалась далеко вперед. Она неожиданно застряла на топком лугу и оказалась на «ничейной» земле.

Немцы, видимо, считали, что и танк и экипаж станут для них легкой добычей. По тридцатьчетверке сразу же открыли огонь пушки, выдвинутые на прямую наводку. Наши танкисты меткими выстрелами уничтожили две из них вместе с расчетами и заставили гитлеровцев стрелять с более почтительного расстояния. Тогда в дело включилась артиллерия крупного калибра. По броне забарабанили осколки, все подступы к танку простреливались из пулеметов.

Как спасти попавшую в беду тридцатьчетверку? Послать на выручку ей другой экипаж? Но он может оказаться в таком же, если не в еще худшем положении. Единственный выход — ждать наступления темноты. Тогда можно подойти к машине и отбуксировать ее.

О случившемся докладываю полковнику Ротмистрову. Он недоволен. Приказывает сделать все, чтобы спасти людей и машину, держать наготове эвакосредства. А до наступления темноты наша артиллерия будет вести методичный огонь по окраине Лычкова, с которой немцы обстреливают танк.

Но ни в эту, ни в следующую ночь нам не удалось отбуксировать тридцатьчетверку. Двое суток подряд она вела напряженный огневой бой с врагом. На третьи сутки у отважного экипажа кончились боеприпасы. С наступлением темноты мы выдвинули на это направление группу танков КВ. Под прикрытием их огня экипаж старшины М. Н. Палько подошел к тридцатьчетверке и взял ее на буксир. Когда машина оказалась на твердом грунте, заработал и ее двигатель. Танк прибыл в расположение полка.

Утром мы с интересом осматривали тридцатьчетверку, выдержавшую трехсуточную осаду. На броне множество глубоких вмятин, сбиты командирская панорама, все наружное оборудование (инструментальные детали, запасные баки для горючего и масла).

На следующий день, когда экипаж отдохнул, я пригласил его в штаб полка. И вот они перед нами — командир танка старшина Е. А. Прохоров, башенный стрелок рядовой М. А. Телецкий, механик-водитель старший сержант А. И. Плюхин. Обыкновенные ребята, каких много в полку. Жмем им руки, поздравляем с возвращением в родную боевую семью. А потом внимательно слушаем неторопливый рассказ о том, как все было.

— Когда заметили, что немцы побежали, — говорит старшина Прохоров, — мы начали обходить рощу, чтобы отрезать им путь к Лычкову. Но тут — откуда ни возьмись — самоходка. Первой выстрелила она. Мы сманеврировали и ответным снарядом подбили ее. А справа по нас ударила противотанковая пушка. Ринулись на нее, и тут с нами случилась беда: машина забуксовала, стала куда-то опускаться. Словом, сели в болото по самый люк. Включаю первую передачу — не берет. Мотор в исправности, а с места сдвинуться не можем. Враг рядом, бьет по нас нещадно. Один раз немцы даже по броне стучали. «Русс, сдавайс!» — кричат. Хоть у нас кончились все снаряды и патроны, но сдаваться мы не собирались. Спасибо и нашим ребятам — огнем выручали. Вчерашняя ночь была самой радостной в нашей жизни. До сих пор не верится, что вернулись к своим...

В то время когда мы беседовали с экипажем, зашел начальник полковой ремонтной мастерской и доложил:

— Танк старшины Прохорова отремонтирован, заправлен горючим и боеприпасами.

Всю ночь трудились ремонтники, чтобы вернуть в строй боевую машину, находившуюся трое суток под непрерывным огнем.

— Товарищ майор, — обратился ко мне старшина Прохоров, — раз наш танк в исправности, мы тоже готовы к бою!

Я объявил экипажу благодарность и пожелал новых боевых успехов...

. . .

сентябрь 1941г