Дорохов А.П. ("Крылатые защитники Севастополя")

. . .

Так случилось и с Константином Шелякиным. Этот молодой пилот начал свой боевой путь в ту тяжелую пору, когда фашисты ломились в Крым. В небе Таврии сержант сбил первый самолет. Причем произошло это в довольно необычной обстановке.

На полевой аэродром Тагайлы, что в северо-западной части Крыма, прибыли девять летчиков 2-й эскадрильи на новейших истребителях ЯК-1 конструкции Александра Сергеевича Яковлева. Самолет был вооружен двумя пулеметами, одной 20-миллиметровой пушкой и по своим боевым качествам не уступал хваленным «мессершмиттам». Девятку возглавил заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Иван Калинин. Он и еще три летчика уже имели на личном счету сбитые самолеты. Остальные — новички, необстрелянная молодежь. Они только что закончили авиационное училище и научились самостоятельно летать. Их ждали жестокие схватки с сильным и наглым врагом. Среди этих юных бойцов находился и комсомолец Константин Шелякин.

В один из пасмурных октябрьских дней два звена ЯК-1, выполнив задачу вблизи линии фронта, возвращались на свой аэродром.

Вечерело. Сержант Шелякин, шедший крайним ведомым, отстал от своих. А на крымскую землю уже опустились сумерки.

Вдруг в потемневшем небе он заметил силуэты самолетов (по своей конфигурации ЯК-1 и МЕ-109 были схожи). Решив, что это однополчане, приблизился к ним, пристроился и облегченно вздохнул. Но тут же насторожился. Самолетов летело шесть, а их должно быть пять. Что за наваждение?

Шелякин оглянулся назад и увидел еще шестерку истребителей. Присмотревшись внимательно, сержант оторопел: то были «мессершмитты». Он поспешил предупредить об опасности впереди летящих, но, подойдя поближе к одному из них, вместо пятиконечных звезд увидел на самолете фашистские знаки.

Гитлеровцы из второй шестерки распознали ЯК-1. Приняв, вероятно, всю группу за советских истребителей, они открыли огонь. Сержант Шелякин не растерялся. Он прибавил газ, приблизился почти вплотную к одному фашисту и нажал на гашетку: Свинцовая нить прошила «мессершмитт». Он загорелся и рухнул вниз.

В воздухе началась неразбериха. Гитлеровцы стали бить друг друга. А советский летчик, поняв, что ему здесь делать больше нечего, юркнул в сторону и поспешил на свой аэродром. Но поскольку стало уже почти темно, а ночью сержант Шелякин летать еще не научился, да и к тому же бензобаки были почти пусты, то пришлось совершить вынужденную посадку на поле. Позже выяснилось, что фашисты сбили в потасовке еще три своих самолета.

Друзья пилота, томясь неизвестностью, волновались.

В это время из штаба позвонили по телефону и соообщили, что наземные войска видели, как ЯК-1 вступил в неравный бой с двенадцатью «мессерами» и одержал победу.

Шелякин на свой аэродром вернулся рано утром следующего дня. Его радостно встретили друзья. Начались расспросы.

— Скажи, Костя, страшно тебе было? — не удержался сержант Лев Ватолкин.

— Конечно, страшно. Особенно в первые минуты. Потом набрался храбрости.

— Надо записать Шелякину все четыре сбитых самолета! — раздались голоса.

— Нет, братцы. Я сбил один. И никаких подачек мне не нужно, — ответил сержант.

В такой необычной обстановке и начал свой боевой путь летчик Шелякин, продолжая его в небе осажденного Севастополя.

. . .

ноябрь 1941 г