Хазанов Д.Б., Горбач В.Г. ("Авиация в битве над Орловско-Курской дугой. Оборонительный период")

. . .

Казалось, советская авиация в полной боевой готовности на аэродромах ранним утром 5 июля только ожидала приказа начать боевые действия против перешедшего в наступление противника. Однако события показали, что командование 16-й воздушной армии, а еще в большей степени штабные офицеры объединения не ожидали подобного развития событий. Не смогли быстро принять адекватных мер по противодействию мощному натиску люфтваффе комдивы и комкор истребительной авиации. Неприятель прочно захватил инициативу в свои руки.

Можно предположить, что доклады о тяжелом уроне, нанесенном врагу, должны были несколько скрасить трагизм утра первого дня сражения. Некоторые группы наших истребителей не только не смогли приблизиться на дистанцию огня к ударным немецким самолетам, но им самим пришлось отбивать постоянные наскоки «фокке-вульфов» с разных направлений, что далеко не всегда удавалось сделать без серьезных потерь. Так, шесть Як-9 и два Як-7б из 163-го иап, возглавляемые штурманом полка майором Морозовым, в девятом часу утра в районе Малоархангельска подверглись неожиданной атаке сзади сверху большой группой FW.190. Советские летчики начали энергично маневрировать, стремясь выйти из-под огня. Лейтенант Щетинин и ст. сержант Собур стали первыми жертвами германских асов — они оторвались от своих товарищей и на аэродром не вернулись. Немецкие истребители практически непрерывно попарно пикировали на «яки». Всего за 40 мин боя пять советских самолетов оказались сбиты; при этом погибли три летчика. Потери же германской стороны, по данным наших авиаторов, составили всего две машины. Реально же удалось сбить один FW.190 из I/JG54 — пилотировавший его лейтенант после точной очереди Морозова выбросился с парашютом над расположением советских войск и попал в плен.

Десятка Як-9 соседнего 347-го иап, действуя в этом же районе, атаковала большие группы Не.111 и Ju.87. Ценой потери пяти «яков» и повреждения еще одного удалось сбить всего один «хейнкель» и повредить двухмоторный «мессершмитт». Второй вылет был также неудачен для авиаторов полка — в воздушном бою погиб их командир майор В. Л. Плотников. Группа, которой он командовал, распалась при атаке на отдельные пары и даже одиночные машины. В результате нарушенного взаимодействия самолет комполка поразили очереди пары FW.190.

Немецкие бомбардировщики стремились свести перерывы в огневом воздействии на оборону 13-й армии к минимуму. Они приближались эшелонами на разных высотах, причем волны самолетов подходили к месту прорыва с разных направлений. Их количество было столь велико, что иногда группы следовали к месту бомбежки вдоль линии фронта, ожидая своей очереди для нанесения удара. Наши истребители не успевали приблизиться к ударным самолетам неприятеля, как патрулирующие «фокке-вульфы» связывали их боем. Документы 163-го иап свидетельствовали: «Одновременно было такое количество очагов нападения на наши объекты, что выслать для борьбы с ними больше четверки не представлялось возможным... На каждого нашего истребителя приходилось до 6–8 истребителей противника».

Отдельные советские летчики оказались ошеломлены мощью воздушного противника, а другие пытались даже в столь трудной ситуации не упустить свой шанс. Среди последних оказался ст. лейтенант Ратников из 53-го гв. иап. Возглавляемая им восьмерка Як-1 над Понырями приблизилась со стороны солнца к строю, состоящему из примерно 70 Не.111 и Ju.88. Летчики «яков» дождались, когда армада начала поворот на боевой курс и только тогда произвели стремительную атаку сверху, подбив при этом четыре бомбардировщика Не.111 (они принадлежали эскадре KG53; одна машина не дотянула до аэродрома и разбилась). Это был один из немногих успешных боев 5 июля истребителей 16-й воздушной армии, хотя два «яка» также вышли из строя. Несмотря на отдельные обнадеживающие результаты.

Обстановка в воздухе продолжала оставаться сложной и во многом трагичной. Особенно тяжелые потери понесли части 6-го иак, в рядах которого вступило в бой много молодых летчиков.

Оказались не готовы к подобному развитию событий, как уже отмечалось, и штабы авиационных соединений, не сумевшие организовать планомерной боевой работы. Все предварительные графики боевых действий, схемы наращивания сил и другие штабные документы 16-й воздушной армии, составленные в июне, так и остались «на бумаге». Только в 9 ч 30 мин удалось ввести в действие план боевого использования объединения. К этому времени некоторые авиадивизии оказались обескровлены, резервы в значительной мере исчерпаны. Наземные войска болезненно воспринимали тот факт, что истребители с красными звездами не могли их надежно прикрыть, поскольку заранее высланные патрули «фокке-вульфов» встречали наших задолго до подхода к линии фронта.

Наращивание сил в воздухе в большинстве случаев не удавалось из-за плохого оповещения о воздушной обстановке. Размещенные перед началом сражения на направлениях наиболее вероятных пролетов вражеских самолетов радиостанции наведения имели связь с аэродромами истребительной авиации и своевременно предупреждали командиров о появлении в нашем оперативном тылу одиночных неприятельских машин — его разведчиков. Но ответственных офицеров для управления истребительной авиацией над полем боя заблаговременно выделено не было. Радиостанции, как выяснилось по итогам первого дня, оказались неудачно расположены на местности, и управлять с них авиачастями было неудобно.

Не слишком эффективное противодействие советских истребителей и постоянные налеты вражеских бомбардировщиков сказались на наземной обстановке. К 10 ч 30 мин утра, невзирая на упорное сопротивление бойцов и командиров 13-й армии, дивизии 47-го немецкого танкового корпуса во взаимодействии со своей авиацией смогли, как указывалось в журнале боевых действий, «ворваться в глубоко эшелонированную, хорошо оборудованную и заминированную основную оборонительную полосу». Населенные пункты Озерки и Ясная Поляна, упорно обороняемые войсками Н. П. Пухова, пришлось оставить. Части 46-го немецкого танкового корпуса прорвали первую линию обороны на стыке 13-й и 70-й армий и начали обход правого крыла армии И. В. Галанина.

Советской стороне постоянно не хватало готовых к вылету истребителей. Шестнадцати машин, находившихся, согласно утвержденному С. И. Руденко плану, в «готовности № 1», оказалось совершенно недостаточно для решительного противодействия неприятелю. В первой половине дня они взлетали по вызову, но не смогли внести перелома в обстановку в воздухе ввиду малочисленности, а после полудня выделение дежурных истребителей из-за тяжелых потерь прекратилось вовсе. В результате экипажи 16-й воздушной армии смогли к полудню выполнить всего 520 самолето-вылетов (действовали преимущественно истребители). А ведь в строю ранним утром имелось свыше 1000 исправных самолетов

. . .

5 июля 1943г