Монюшко Е.Д. ("Год призыва 43-й. От Блокады до Победы")

. . .

В тот же день наши артиллеристы под вечер начали пристрелку реперов. Так как наш телефон был включен в общую связь дивизиона, все команды доходили и до нас. Телефонист Скорогонов сказал мне, что комбат-3 Малышев передает команды на «Траншею» — огневую позицию гаубичной батареи. Взяв трубку, я услышал только доклад с ОП: «Траншея, выстрел!» Вернув трубку, направился к перископу, чтобы посмотреть, куда ведется огонь, но, к счастью, не успел еще подняться. Раздался грохот, полетели кирпичи, в тыльной стене нашего домика образовалась порядочная дыра. Снова хватаю трубку и слышу довольный голос Малышева: «...Записать! Репер № 1». Выложил ему тут же все, что думал по этому поводу. Оказалось, что не только высоко и далеко стоящее начальство, но и командиры батарей не приняли во внимание информацию о месте нашего ПНП. Все считали, что этот район все еще контролируют немцы. Хорошо, что ограничилось пристрелкой репера, а не дивизионным налетом.

Да, прав Твардовский: «...на войне, отец, бывает, попадает по своим».

Между прочим, от топографа лейтенанта Вакуленко, который, наверно, приложил руку к точному определению координат этого «репера», позже, уже после войны, на офицерских занятиях, где обсуждались разные случаи из боевой практики, пошло выражение: «Там, где Монюшко на съедение отдали», — и выражение это относилось именно к ПНП южнее Ханнсдорфа.

. . .

март 1945г