Белоконь К.Ф. ("В пылающем небе")
. . .
Несколькими полетами летчик Буханов и штурман Рымарь установили, что гитлеровцы сосредоточили много истребителей на недавно захваченных аэродромах Бобруйска и Старый Быхов. Командование ВВС 21-й армии приняло решение — полком нанести удар по аэродрому Бобруйск. Но к этому времени полк уже был не тот, который прилетел из Харькова: многие летчики и штурманы погибли, исправных самолетов осталось не более двух десятков.
Восьмого июля во второй половине дня Мироненко возглавил группу и в сопровождении пяти МиГ-3 (это впервые подвернулось счастье, когда наши истребители будут рядом) взял курс на Бобруйск. К сожалению, фашистских самолетов на аэродроме не оказалось, они успели взлететь и встретить нашу группу на подходе к цели. Часть из них связала боем «миги», остальные устремились в атаку на Су-2. Завязался тяжелый воздушный бой.
«Мессеры», пытаясь рассредоточить оборонительный огонь Су-2, атаковали их со всех сторон. Очередную атаку фашистского истребителя штурман командира эскадрильи В. С. Володина встретил длинной пулеметной очередью прямо по кабине, и тот, не выходя из пикирования, отвесно пошел к земле. Немцы стремились разогнать наши самолеты, чтобы бить одиночек, но Мироненко вовремя разгадал их замысел и по радио приказал всем летчикам сомкнуться.
Ведя неравную схватку, «миги» отошли от Су-2, которые остались теперь без прикрытия. Фашисты продолжали наседать. Сбит Александр Деревицкий — до войны это был лучший летчик-инструктор. Один стервятник так увлекся атакой, что проскочил самолет Попова. Сергей мгновенно дал очередь из всех четырех ШКАСов, и тот, объятый пламенем, рухнул вниз. Однако бой продолжался. Многие штурманы уже не вели ответного огня — у них кончились патроны. Отчаянно отбивают атаки Григорий Емельянов, Анатолий Борисов, Иван Малышенко. Наконец-то под самолетами уже своя территория.
Нашим истребителям пришлось еще тяжелее: их осталось три, но в дьявольской карусели они продолжали бой, пытаясь отвлечь от Су-2 на себя больше «мессов». К счастью, гитлеровские истребители прекратили атаки и вышли из боя: то ли у них горючее кончалось, то ли побоялись уходить далеко в глубь нашей территории. Тройка «мигов» сразу подошла к Су-2 и было видно, из какого тяжкого боя вышли ребята: один из них заметно стал отставать — с правой стороны мотора валил черный дым. У оставшихся двух крылья были в пробоинах, а на фюзеляжах трепыхались рваные куски обшивки. Не рискуя бросить товарища, они тоже отстали, пристроились один слева, другой справа и повели его, словно поддерживая под руки раненого друга.
При посадке в конце пробега самолет Мироненко резко рванул влево и, пробежав еще немного, остановился, перекосившись на левую ногу: пробитая в бою покрышка колеса на пробеге изорвалась в клочья. Один за другим садились наши искалеченные самолеты. Ни одного не было без повреждений.
Причина срыва удара по аэродрому выяснилась только после посадки. Кто мог подумать, что несоблюдение правил разговоров по радио при взлете и на маршруте могло привести к таким последствиям? Немецкая радиоразведка сразу воспользовалась нашей оплошностью: вражеские истребители вышли из-под удара и перехватили наши самолеты на маршруте.
Опыт... Какой дорогой ценой приходилось платить за тебя! Если бы была соблюдена строжайшая радиодисциплина, то наши Су-2 нанесли бы эффективный удар — ребята бомбить умели. Но только позже это стало понятно каждому.
. . .
июль 1941г
