Кноке Хайнц ("Я летал для фюрера")

. . .

27 мая 1941 года

Небо над Ла-Маншем последние два дня покрыто тяжелыми облаками. С обеих сторон не наблюдается никакой активности.

Сегодня мы можем организовать атаку аэродрома англичан недалеко от Рамсгейта. Из-за плохой видимости мы держимся на очень низкой высоте.

Мы поднялись в воздух на первую атаку в 7.15. Грюнерт и я решили поджечь баки с горючим. Ни одного самолета не видно. Мы атаковали снова и снова, расстреливая все, что движется. Зенитки ответили редким огнем, но это нам не очень мешало. Несколько резервуаров с горючим уже горело к тому времени, когда нам пришла пора возвращаться.

Мы вернулись для второй атаки в 10.00. На этот раз я выбрал позицию зенитки на западном конце взлетной полосы. Зашел на атаку с высоты всего лишь 3 метров. Томми упорно сопротивлялись. Ленты трассирующих снарядов проходили совсем близко от меня, я же попадал только в мешки с песком. Я снова попытался атаковать. Грюнерт ожесточенно палил по закамуфлированному ангару, в котором заметил «харрикейн». Моя третья атака оказалась удачной: я увидел, как очередь из моей 20-миллиметровой пушки прошла по зенитке. Первый стрелок свалился с сиденья.

В наушниках раздалось: «Спитфайры»!» Шесть или восемь вражеских самолетов приближались к нам с севера. Не совсем ясно представляя, что делать, я держался за Грюнертом. Началась схватка, продлившаяся несколько минут. Мои товарищи предупреждали друг друга об атаках томми. Грюнерт приказал мне держаться рядом с ним.

Мы находимся на высоте всего лишь нескольких метров. Левое крыло моего самолета едва не задевало верхушки деревьев, когда я развернулся вслед за Грюнертом. Прямо лад головой мелькнул «спитфайр», затем показался еще один, оказавшись ненадолго под моим прицелом, и я открыл огонь. Тот сразу же нырнул в облака.

— Попал! — закричал кто-то, кажется, Баркхорн .

Вражеский самолет упал на другой стороне дамбы.

Эти мерзавцы могут совершать невероятные маневры: казалось, нет никакой возможности захватить их в прицел. Грюнерт несколько минут пытался попасть по двум самолетам, летящим вплотную друг к другу, но им удалось увильнуть, скрывшись в низких облаках.

Горючее на исходе — нора возвращаться домой. Красный предупредительный огонек мог в любой момент появиться на приборах. То же самое было и у других.

Рех повернул на восток.

Когда мы приземлились в Остенде, оказалось, что нет сержанта Обауера.

. . .

27 мая 1941г