. . .
Питались только за счет населения в селах, освобожденных нами от немцев. На ночь или изредка днем, но не более чем на 1, 5–2 часа, нам порой удавалось остановиться в этих селах, чтобы перекусить чем бог послал. Население встречало нас радостно, как ни трудно было жителям накормить бойцов, но они всегда находили, чем порадовать солдат, — кто курицу сварит, а кто картошку сварит и сало нарежет (такое питание за счет жителей сел солдаты прозвали «бабушкиным аттестатом»). Но так было только в Восточной Украине, а когда мы вступили в Западную Украину, которая отошла от Польши к Советскому Союзу в 1940 году, то отношение к нам населения стало уже совсем иное — люди прятались от нас по хатам, поскольку «москалей» или «кацапов» они не любили и боялись. К тому же места эти были «бандеровскими», национализм там был развит широко. В этих районах не очень стремились нас накормить, с большим трудом «находились» продукты: пшено, картошка. Как правило, заявляли: «Ниц не мае, вшиско герман забрал». Мне приходилось в некоторых случаях, чтобы накормить 5–7 солдат, быть суровым и принимать к хозяевам хаты жесткие меры. У меня была немецкая граната с длинной ручкой без запала, и в случае отказа накормить солдат я говорил хозяину примерно следующее: «Немцы («швабы», «герман») уничтожили нашу полевую кухню, если не будет сварена картошка, то граната («куля») взорвется через час (или полчаса)». Такие аргументы очень помогали. Конечно, сейчас подобный поступок кажется не слишком гуманным, но у меня другого выхода не было. Это была, на мой взгляд, «золотая середина» — мародерством мы не занимались, но и воины голодными не оставались.. . .
Украина, 1944г
